Последней женой Есенина была Софья Толстая, внучка великого Льва Николаевича. Это бы брак не по любви. А ради чего — сам Сергей Александрович вряд ли мог бы сказать.
Красавицей Софья не была. Современники отмечали ее сходство со знаменитым дедом. Внешнее. «Бороды и лысины только не хватает» — шутил Мариенгоф, друг Есенина.
Впрочем, о том, для чего нужен был этот брак, писал тот же Мариенгоф в своих воспоминаниях. На Есенина чужая слава якобы действовала как гипноз. Даже тогда, когда он приобрел свою, славу поэта-скандалиста.
Захотелось Сергею Александровичу соединить два громких литературных имени — Толстой и Есенин. И он это сделал. Женился на девушке, которая, к слову, полюбила его с первого взгляда и впоследствии, несмотря на молодость (ей было 25, когда они познакомились), относилась к нему с материнской нежностью.
Правда, женился не сразу. Немного поколебался.
Писатель Юрий Либединский, друживший с Есениным, вспоминал, как тот однажды рыдал, кричал, что ничего хорошего из этой женитьбы не выйдет. На вопрос «Зачем же жениться?» поэт ответил невнятно:
Но так и должно быть! Есенин должен жениться на внучке Льва Толстого. Это так и должно быть!
Незадолго до свадьбы случилась одна некрасивая история.
Есенин пришел в гости к Анне Абрамовне Берзинь. С ним был вышеупомянутый Лебединский, еще пара знакомых. Был он нетрезв и очень бледен.
Отозвав Лебединского и Берзинь в сторонку, он не без драматизма в голосе произнес.
— Не могу на ней жениться! Пусть лучше Пильняк!
(Писатель Борис Пильняк до этого жил с Софьей, он, в общем-то, их и познакомился. Спустя год после гибели Есенина выйдет его «Повесть непогашенной луны» и наделает много шума. А еще через 12 лет Пильняка расстреляют).
Друзья удивились. Что стряслось? Почему Сергей не может жениться на Софье?
И он объяснил:
— Поднимаю подол, а там ноги волосатые! Не могу! Я человек честный. Но волосатые ноги!
Он ее не любил. Страстью к ней не пылал. В пьяном угаре мог запросто обматерить при посторонних. А она полагала, что ее любви хватит на двоих и что эта самая любовь исцелит его.
А ему нужен был врач, а не жена, о чем Софью не раз предостерегали. Почему не послушала?
Софью Андреевну никак нельзя было назвать глупой женщиной. Но и банальная бабская глупость ей была не чужда.
Глупость в жанре «Я его исправлю, я его вылечу, я его отучу пить, другие женщины не смогли, а я смогу, другие любили не по-настоящему, а я – по-настоящему».
В доме Толстых он был чужим. В глаза бросалось несоответствие упорядоченного интеллигентного быта и буйного поэта. Находились те, что верили: Есенина новая обстановка исправит. Однако не исправила.
Вскоре Сергей Александрович начал жаловаться друзьям: «Надоела борода! Везде борода!».
Это он имел в виду многочисленные портреты Льва Николаевича в доме Толстых.
Некоторое время он держался, старался не пить. Но когда сорвался, устроил в квартире разгром, перебив всю посуду и выбил стекла из толстовских портретов.
И только когда в пьяном угаре он перебил жене переносицу, она поняла: он болен, его надо лечить, нужен ему врач, а не женская любовь, которой в его короткой жизни было и без того в избытке.
Этот союз был коротким и несчастливым. Тем не менее Софья Андреевна внесла свой вклад в сохранение есенинского наследия.