Михаила Романова вынесла на престол популярность имени. Он принадлежал боярской фамилии, едва ли не самой любимой тогда в московском обществе.
Романовы — ветвь старинного боярского рода Кошкиных.
Давно, еще при великом князе Иване Калите, выехал в Москву из “прусские земли», как гласит родословная, знатный человек, которого в Москве прозвали Андреем Ивановичем Кобылой. От пятого сына его, Федора Кошки, и пошел Кошкин род, как он зовется в наших летописях.
Кошкины блистали при московском дворе в XIV-XV веках. Это была единственная нетитулованная боярская фамилия, которая не потонула в потоке новых титулованных слуг, нахлынувших к московскому двору с половины XV века.
В начале XVI столетия видное место при дворе занимал боярин Роман Юрьевич Захарьин, шедший от Кошкина внука Захария. Он и стал родоначальником новой ветви этой фамилии — Романовых.
Сын Романа Никита, родной брат царицы Анастасии, единственный московский боярин XVI века, оставивший по себе добрую память в народе: его имя запомнила народная былина, изображая его в своих песнях о Грозном благодушным посредником между народом и сердитым царем.
Из шести сыновей Никиты особенно выдавался старший, Федор. “Это был очень добрый ласковый боярин, щеголь и очень любознательный человек», —пишет историк Ключевский.
В Михаиле участники Собора, съехавшие в Москву на выборы царя, хотели видеть потомка прежней династии, хотя это можно было утверждать с большой натяжкой. Убедительнее звучало его родство с сыном Анастасии царем Федором.
Но в итоге не слабая династическая родство решила вопрос о Михаиле, а надежда бояр, что флегматичный юноша будет хорошо ими управляем.
Осталось узнать, что об этом думает шестнадцатилетний избранник. А вернее, его мать.