“Нетерпение сердца” – одно из самых известных произведений Стефана Цвейга. И может быть, лучшее. Это не просто трагическая история девочки-инвалида, влюбленной в молодого офицера. Это глубокое произведение о сострадании, слабой жалости и сильном милосердии.

И самые интересные в этом романе не главные герои – Эдит и Гофмиллер, а второстепенные – фон Кекешфальва и доктор Кондор. Истории этих двух персонажей могли бы стать отдельными полноценными новеллами. 

Если вкратце: Кекешфальва – отец больной девушки, Кондор – ее лечащий врач. Первый представляет собой “благородного богача” (вернее, таким он в начале повествования представляется главному герою). Второй – ничем на приметный доктор, внешне даже неприятный. 

Немного о Герое 

Кондор поначалу крайне на понравился Гофмиллеру, а первая встреча их состоялась, разумеется, в доме Кекешфальвы. Доктор вел себя бесцеремонно, ел как чревоугодник, на Гофмиллера не обращал никакого внимания. Старик пытался во всем ему угодить: то и дело вскакивал, метался по комнате, поднося ему сигары, спички и коньяк. К концу вечера лейтенант уже испытывал к доктору настоящую неприязнь. 

Однако как только они оба вышли на улицу (в тот день они покинули дом Кекешфальвы вместе), с Кондора тут же слетела маска бесцеремонного хама. Здесь начинает раскрываться характер этого героя – героя не только в значении литературного персонажа, но самого что ни на есть Героя – настоящего врача, посвятившего жизнь больным, никогда не сдающегося, не опускающего руки. Врача, которому, кажется, чужда всякая сентиментальность и слабая жалость – по-настоящему сильные, милосердные люди не проливают слезы то и дело. Они действуют, помогают, спасают. А если не могут спасти – облегчают страдания. 

Образ Кондора – отдельная тема. Но вернёмся к “аристократу” Кекешфальве, историю которого лейтенант Гофмиллер узнал в тот лунный вечер. 

Как Каниц стал фон Кекешфальвой 

«Если люди жесткие вдруг смягчаются, больше того, добреют, это не предвещает ничего хорошего» 

Гофмиллер и Кондор заходят маленький трактир, находят в нем тихий уголок, заказывают пару литров вина, и далее происходит то, что происходит едва ли не в каждом произведении Цвейга – один герой рассказывает другому чертовски интересную историю. 

Жил-был нищий еврей Леопольд Каниц. В ранних лет он проявлял недюжинное рвение к чтению. Потому что знал: знание – деньги. Отец его владел придорожным шинком, где останавливались лесорубы и возчики. Однажды пьяные лесорубы устроили драку и случайно проломили голову несчастному Каницу. Он умер в больнице, не оставив семье ни гроша. 

С тех пор Леопольд старался наскрести лишний крейцер где только мог – исполнял мелкие поручения, бегал посыльным у купца, подрабатывал писцом у адвоката. Чтобы не расходовать керосин, по ночам сидел у сигнального фонаря, читая выброшенные рваные газеты. Уже тогда он уяснил главное правило “успеха”: много знать и мало тратить. 

К 25 годам Каниц уже был агентом страхового общества, но останавливаться на достигнутом не собирался. С невероятной неутомимостью он совмещал основную работу со множеством мелких гешефтов. Брался за все, что могло принести деньги или полезные связи. Продавал, перепродавал, консультировал, оценивал; помогал в оформлении документов и даже выступал в роли сводника. И где бы он ни был, он продолжал учиться: изучал торговое право, следил за всеми аукционами, изучал различные финансовые операции.

При этом Каниц носил один и тот же черный сюртук, ездил исключительно третьим классом. Даже став весьма состоятельным человеком, он продолжал выдавать себя за мелкого страхового агента.

А в один прекрасный день он провернул главную сделку в своей жизни: избавившись от фамилии нищего отца, приобрел титул, стал венгерским аристократом и владельцем дворянской усадьбы. И тогда же женился на женщине с нежно-васильковым глазами. Спустя пару лет она родила ему дочь. 

Он больше не проворачивал сомнительных сделок, не врал и не хитрил. Он стал “правильным” честным коммерсантом, оставив в прошлом привычки угодливого, ловкого и хитрого агента “на все руки”. 

Однако в жизни человека наступают минуты, когда ему не помогает никакая чековая книжка. Женщина с нежно-васильковым глазами заболела и умерла. Дочь сразил загадочный недуг, после которого она перестала ходить. 

«Этот жрец наживы отрекся от идола, которому привык поклоняться с детства, — он потерял веру в золото. Отныне он жил лишь для своего ребенка. Он перестроил дом, нанял слуг и гувернанток; столь бережливому когда-то человеку никакая роскошь не казалась излишней. Девяти-десятилетнюю девочку он возил в Ниццу, Париж, Вену, баловал ее, как принцессу, швыряя деньгами направо и налево с тем же неистовством, с каким прежде копил их»

А ещё, Кекешфальва часами просиживал в медицинских читальных залах, изучал профессиональную литературу, наивно веря в то, что сможет найти ключ к выздоровлению дочери. Однако упорство, которое когда-то помогло ему стать богатым человеком, здесь было абсолютно бессмысленным. 

Ни один из героев романа Цвейга не вызывает такого сочувствия, как Каниц-Кекешфальва. Его история – это не банальная история несчастного человека, наказанного за свои грехи. Смерть жены и дочери не наказание. Это судьба. Поражает упорство, целеустремленность этого человека, которые принесли ему много, но не дали главного. 

Это и отмечает Кондор. Рассказывая лейтенанту о превращении бедняка в аристократа, он говорит: 

«То, что умный, деятельный и бережливый человек рано или поздно оказывается при деньгах, не требует особых философских доказательств, да и недостойно, на мой взгляд, восхищения — мы, врачи, лучше, чем кто-либо, знаем, что в жизни человека наступают минуты, когда ему не помогает никакая чековая книжка. Что мне с самого начала действительно импонировало в нашем Канице, так это его поистине демоническая воля, с которой он стремился приумножить вместе с богатством и свои знания»

Но, увы, никакая демоническая воля не победит смерть. 

В экранизации романа Цвейга (“Опасная жалость”, 1979) фон Кекешфальву сыграл Жан Десайи.

Нищий еврей, ставший благородным аристократом. Самый сильный образ в творчестве Стефана Цвейга