«На чужом несчастье счастья не построишь» — говорят про людей, разбивающих семьи. И говорят, надо полагать, те, что не знают: на свете на самом деле есть настоящая, верная, вечная любовь, и ей многое простительно.
Впрочем, эта настоящая любовь встречается крайне редко. Так редко, что, встретив ее, человек, если он талантливый писатель, может создать великий роман об этой самой любви (а еще о самом страшном пороке, о мелких, менее страшных пороках и еще черт знает о чем).
Когда Михаил Афанасьевич, уже известный писатель и драматург, впервые увидел Елену Шиловскую, он понял: вот она та, единственная, которую он всю жизнь ждал, не зная, не подозревая о ее существовании.
Елена Шиловская, урожденная Нюрнберг, тогда была замужем во второй раз.
Первым стал офицер Юрий Неелов, с ним она прожила недолго. К слову, отец Юрия был актером и погиб трагически — попал под колеса трамвая. Эту историю Неелов поведал Елене еще до свадьбы, и, вероятно, она запала ей в душу, да так глубоко, что спустя много лет она перескажет ее Булгакову.
Вторым мужем Елены был Евгений Шиловский. Очень хороший, порядочный человек. От него Елена родила двух сыновей. От него она не услышала ни одного дурного слова.
От него она ушла к писателю с мрачным прошлым и туманным будущим. Из роскошного особняка — в неизвестность.
Спустя три месяца после знакомства Михаил Афанасьевич поделился с ней задумкой своего будущего романа. Однажды даже позвал ее на Патриаршие, указал на одну из скамеек и сказал «Здесь они встретятся с ним впервые!».
По словам Елены Сергеевны, для нее это была «быстрая любовь на всю жизнь».
Что нужно было этой женщине, в глазах которой горел какой-то непонятный огонек?
Любви! Ни денег, ни спокойной размеренной жизни, ни светских развлечений.
Любить и служить музой великому писателю, о величии которого никто не знает. Связать жизнь с тяжело больным человеком. Записывать под его диктовку последние главы романа, который вряд ли когда-нибудь выйдет в печать. Стать хранительницей его литературного наследия. Сделать все, чтоб мир увидел рукописи, которые не горят.
В конце жизни он потерял способность говорить. Он уходил тяжело, в мучения. Но однажды с большим трудом произнес, показывая на рукописи «Мастера»:
Чтобы знали, чтобы знали
Елена Сергеевна сделала все, чтобы знали.