После смерти Гермогена патриарший престол оставался свободным. И вернувшийся из польского плена Филарет стал патриархом.
Он не имел религиозного воспитания, вкусы его были довольно светскими, но церковь и государство нуждались в главных фигурах, а то, что они совпали в лице сына-царя и отца-патриарха, стало первым такого рода прецедентом в истории.
Двуглавый орел, принятый московскими царями после брака Ивана II с Софией Палеолог, получил после Смуты непредвиденное, символическое значение. Имея одного царя, государство управлялось двумя государями.
Семейный принцип устранял конфликты. У Филарета было то, чего недоставало Михаилу: честолюбие, любовь к власти, опыт жизни, авторитет. Бразды правления чаще всего оказывались в его руках.
Отношения мягкого и деликатного сына к отцу отличались большою нежностью и почтительным уважением. Они управляли сообща. Отец участвовал в большинстве решений. Если он не давал согласие, оно или отменялось, или исправлялось.
Когда Филарет отсутствовал, Михаил держал его в курсе всех дел.
«Как ты об этом думаешь? — писал патриарх — “По-моему…». Это «по-моему» выглядело как приказ. Даже в официальных протоколах удваивалась верховная власть, и титул «великий государь» — соответствующий «Его Величеству» — одинаково прилагался и к отцу, и к сыну.
Сын не мог жениться без вмешательства отца, а также совета матери, инокини Марфы.
В грамотах писали:
Государь Царь и Великий Князь Михаил Федорович всея Руси, и отец его Государев, Великий Государь светлейший Патриарх Филарет Никитич Московский и всея Руси указали…
Царствование первого Романова нельзя причислить к блестящим эпохам, но благодаря Филарету, оберегавшему страну от непоправимых катастроф, оно стало периодом возрождения.
Да и могло ли быть блестящим время после страшной Смуты?
Похоронив отца в 1634 году, сын шел по его стопам. Царская власть крепла сама по себе, без усилий Михаила.
Москва возрождалась, как одна она это умела: стремительно, заново, но не теряя своего исконного колорита.